Полдороги общались с настоящей француженкой, милой женщиной по имени Эмили. Она актриса кукольного театра, они гастролировали в Екатеринбурге. Ей хотелось хоть немного научиться русскому, а мы с Еленой этим беззастенчиво пользовались, чтоб улучшить наш убогий французский.
Обменялись подарками: мы ей презентовали детскую книжку с азбукой, а она нам коробочку сладостей, которые производят в их городке Монтелимар.
Научили её нашей детской припевочке "Сорока-сорока...", а она нас - французскому аналогу "Первый - идет на рынок, второй - несет корзину..." Дети очень смеялись, повторяя "лишлепля, лишлепля, лишлепля..." (лижет тарелку, лижет тарелку, лижет тарелку\
А вообще, впечатление от общения самые благостные. Не все было понятно, не все сами смогли объяснить, но нам было взаимно любопытно, и мы здорово скрасили друг дружке дорогу.
С проводницей не повезло: она всю дорогу спала, и одна-единственная возражала против того, чтоб дети бегали по вагону и шумели. Спать-де мешают. Она много спала, потому чаем и играми мы в удобный момент запаслись вперед.
Играли с Еленой в шахматы. Мужики из соседних купе косились на нас, слушая наши "Это не бессмысленный ход, я атакую, думай." - "Не вижу" - "Шах!" - "Аааа!" но не напрашивались вмешиваться, за что им отдельное спасибо. Играть с Еленой интересно и увлекательно.
Начала писать, и поняла, что это трудно - описать один большой счастливый день. Осколками, осколками...
Белая блузка и черные брюки. И заколка "крабик" держит волосы. "Никто не пишет. НИКТО-НЕ-ПИШЕТ! Все смотрят на меня умными глазками! Молодцы. А теперь думаем..."
Хрупкая фарфоровая кружка с розовыми цветами - подарок от благодарных родителей. И сок с шоколадными конфетами. И суета: отдать тетрадки, поговорить с родителями, показать странички... и все это кажется важным, все эти зайчики, кошечки, кукла Марина с её дурацким гардеробом...
Кофе "Maxwell House" и неудобное кресло и легкая дремота, перетекающая в тяжелый сон - обеденный перерыв, дети спят, но домой ехать смысла нет... И веточки сирени у самого окна. Еще утром были вот настолько распустившиеся, а к обеду уже настолько...
Взгляд на часы: сейчас защищается Зарничка. И странная уверенность, что нет, сейчас еще нет, но вот теперь... теперь... уже!
Проснуться от стука каблуков по коридору и - паника! Проспала, не написала! Не доделала...
Аут! Аут! Аут! Аншлаг на последнем занятии. 7 детишек и 6 родительниц. Входят в кабинет, а там неубрано после предыдущего открытого урока. (блин, ну одна я у них, одна... не разорваться...) И дети радостно: "Фломастеры на полу!!!" - Дружно кидаются под столы собирать. И рафинированные матушки перешептываются где-то на краю темнеющего сознания. "Спасибо, спасибо... а теперь вылезайте из-под стола, я хочу на вас посмотреть... Ай, красивые! Садитесь-ка скорее по местам..."
А потом видеть, как падают на пол родительские челюсти: "Ваш ребенок читает..." - "Дааа???"
И коробочка рафаэлок... символ, а не просто конфеты.
И общие планы на будущее:
- Подготовку к школе возьмете?
- Запросто.
- Развитие речи?
- Окей.
- Полуторалеток? Я не возьму, мне геморно...
- Да без бэ, Е.Ю.! Возьму малышат.
- Разделим занятия по чтению-математике на два разных занятия.
- Французский?
- Невостребовано, хотят английский. Но - подумаем...
- Ввести курс занимательной физики?
- Не пойдут, не востребовано.
- Еще как пойдут, надо только объяснить...
- Думайте, как, Людмила Сергеевна...
- Оки... (А мысль скользит: преломление света, радуга... скольжение, движение, инерция, вес... Эру! Эру!!! сколько же НАДО дать детям, и сколько не дается, потому что "невостребовано" родителями!)
Опустевший кабинет. Оглядываюсь на пороге. Прибрано. Чисто. Ни следа от того, что я работала тут полгода. Ни знака, что тут были капризы, слезы, объятия, смех. Ревность... (Амир - мой жених! - И мой! И мой!!!) Ухожу не навсегда, всего на месяц. Все только начинается...
Иду к остановке и не могу понять, что не так. На остановке понимаю. Я доросла до каблуков. Мне НУЖНЫ каблуки. Мне больше не комфортно на плоской подошве. А бедные ножки - привыкнут, выдрессирую...
Сегодня приезжает наш драгоценный дед. До часа N осталось около 9 часов. Есть надежда, что мы таки да успеем привести дом в то состояние, каким он его помнит. Компы уже перенесли.
Это особая песня. Обычно настройки при переноске слетают. На этот раз все прошло гладко. Компы встали идеально, в комнате даже можно жить... Одно плохо: не осталось розеток для моих колонок. Так что судьба мне пока жить на наушниках Но это фигня. Я собственнца. А звучит пусть Денисов комп.
Осталось еще куча дел... Убегаю...
Приветствую и угощаю чаем нового ПЧ - serega23! Автора жизнеутверждающего и позитивного дневника с приятными зарисовками московских будней.
Идет серия открытых занятий. Не волнуюсь. Не дергаюсь. подготовлена. В себе уверена. В детках - тоже. Редкий для меня случай - чувствовать себя профессионалом.
Но - все равно пока молчалива. Надо пережить время до среды. В среду вечером последние занятия, раздача тетрадок, благословения... и все. Отпуск.
В пятницу утром на поезде "Урал" мы втроем уедем в Москву. В субботу нас встретят любимые люди.
Подумалось, рисуючи карту для завтрашнего открытого урока... даже двух...
Настоящая магия Энвирона не в управлении стихиями, не во владении желаниями, не в жуткой авонской власти над умами. Она в том, что персонаж никогда не остается совсем один. Разве что по собственному желанию. Когда вокруг кого-то незадачливого и невезучего образуется пустота, она тут же стремится заполниться. Если девушка обижена, находится как минимум один рыцарь на белом коне. Или без оного. А чаще два или три еще потенциальных. Таких, которые готовы начистить морду обидчику и увезти красавицу за тридевять земей в терем, дворец или рай в шалаше. Если что-то отнято, то это означает, что где-то рядом, только руку протяни, есть что-то равноценное. Если много наваливается, то как правило оно бывает разделено пополам, на трое, на осколки... Всегда есть кто-то готовый мурлыкнуть, напоить чаем, помолчать... не далеко, а вот тут, рядом. Последний шаг к обрыву не делается, сталь не вонзается в плоть.
Это не мастерский произвол. И не розовые сопли с сахаром. Это так сложилось.
Подлость не в порядке вещей. Равнодушие - не в обычае и не в природе. Боль живого невидимыми волнами расходится по миру, и носы поднимаются: порядок вещей нарушен, что-то не так в мире.
И еще в этом выдуманном, неправдивом, в широком смысле анимэшном, но уютном, мирке слеза ребенка и слеза взрослого имеют одну цену.
Вот. Просто нервничается мне. Просто рисунки выходят дурацкими. Просто страшно перед завтрашними испытаниями.
- Мама! Можно я не пойду в школу?
- Нельзя, Вася, ты же директор...
P.S. Здравствуйте, Fallancy. Мне в самом деле очень нравится ваш журнал. Хорошо, что вы заглянули.
Нахожусь под сильным впечатлением. Задумалась просто - из-за того, что случилось в пятницу. И теперь, оглядываясь, снова и снова отмечаю...
Ходят ко мне на занятия два Алешки лет так четырех. Оба непоседы, шалуны, а порой и разбойники. Поначалу они оба были одинковыми: одинаково шалили, и одинаково мало знали. Потом один - русенький и кареглазенький - зачитал, считать наловчился борзо, соображает быстрее всех... И как-то перестал буянить, не до того ему стало. Заниматься делом-то интереснее. Просто радость и умиление. А второй так и остался сорвиголовой и нарушителем, хотя соображалово тоже ничего так, наичествует. Второй - с волосами льняными и глазами васильковыми.
И вот в пятницу снова групппа работает, снова я чудо это льняноволосое еле-еле в работе удерживаю, и только про то уже и думаю, чтоб только он хоть другим не мешал, что ли. Рядом его посадила, под крыло. Сидим, суть вещей постигаем, на сахарницу медитируем, соображаем, чем она принципиально от кастрюли отличается. И ничего в том смешного нет, это только для нас, взрослых, очевидно, что в кастрюле варят суп, на сковородке жарят, а в сахарнице держат сахар. А детям это совершенно не очевидно. И приходят иные к пятому году жизни без даже знания слов "хлебница", "сахарница", "солонка"...
Постигают, напрягают извилины. Соображают: вот в этом мама варит суп... И поднимается гул. А моя мама варит борщ... а моя мама котлеты делает... а моя мама блины печет... А моя мама плачет... - в общем гуле, с теми же интонациями.
- А моя мама плачет, когда её папа бьет. И я тоже плачу. И бабушка смотрит на нас и тоже плачет...
И глаза все те же, и голос обычный, и не желание это, чтоб пожалели, а просто - вот это всплыло в его льняной головке, когда он на посуду смотрел, в тетрадке нарисованную.
- Ну, а котлеты-то твоя мама жарит? - Перевожу тему, чтоб не акцентировать внимание на негативе.
- Да, - Улыбается. - На сковородке. Вот на такой.
- Хорошая у тебя мама, - Приобнимаю за плечики в потертой, но чистенькой футболочке.
- Да... - Гордо.
Ехала трамвае - все об этом думала. Сколько же недетского несут на своих плечах малыши в свои три, четыре, пять лет. Может и раньше, да сказать еще не все могут.
Одна девочка рассказывает: у меня две мамы, - и это для неё в порядке вещей. Спрашиваешь про папу - папа есть. И вроде все хорошо. Но почему-то девочка эта решения принимать боится. В каждом слове своем не уверена. Плачет, если что-то нужно сделать самой.
Мальчик - молчаливый, уравновешенный... рисует, считает, буквы помнит. Но вот отвечать не любит при всех, когда тихо. Что такое в семье - не знаю пока. Только иногда посреди занятия встает, подходит, обнимает за шею и стоит так минут пять. И можно ни о чем с ним не говорить, заниматься с группой, а его только погладить по голове. Наобнимается - и на место идет, дальше работать.
Девочка с необычным большим пальчиком - недоразвился в утробе, восстанавливали в Москве. "Вы её нагружайте... Пусть больше пишет." Любимое дитя. Слава Богу, что вовремя успели...
Мальчишка, который не желает знать слово "нет", чуть что - бьется в истерике. Фиг знает, как удерживаю сейчас, на интуиции. Поначалу закатывался до ору, меня даже предупреждали: будьте с ним осторожнее. Сейчас, ничего, иногда только пробует меня на прочность. Выдерживают ли дома?
Сколько же трагедий прошлых, настоящих и будущих видят воспитатели. Сколько трагедий предотвращают улыбкой, шуткой, тем, что сажают рядом и по голове гладят. В каждом садике, в каждой группе. Не различая - фирменная одежда на детеныше или пережившая поколение...
Когда идешь зимой через школьный двор, в котором детки резвятся в снежки, и над твоей головой проносятся ни себе фига снежные комья, а иные прямо перед лицом, а какие-то падают тебе под ноги, разлетаясь холодной мокрой крошкой, а ты идешь, не нагибаясь, выпрямив спину, не думая о том, чтоб прикрикнуть на ребят, чтоб дали дорогу - это АЗАРТ.
Когда по весне ты проходишь тем же двором, и детки играют в футбол, не считаясь с тем, что по двору ходят, а по двору таки да ходят, не считаясь с тем, что детки там играют в футбол, и большущий мяч падает в лужи, рождая ассоциации с разрывами гранат на поле боя и разбрасывая жидкую грязь во все стороны - это уже ДУРОСТЬ.
Когда на тебя летит футбольный мяч, очень похожий на пушечное ядро, как его показывают в фильмах, и дитенки замирают, понимая, что сейчас они попадут в большую тетечку и после этого попадут конкретно, а у большой тетечки только одна обреченная мысль: Файербол... - это ШИЗА.
Когда тело вдруг забывает о прожитых совершенно напрасно лишних восемнадцати годах и нажитых килограммах, выбрасывает руки вперед - и когда только вытащила их из карманов? - чтоб отработанным движением давнего и азартного игрока в волейбол отбить мяч обратно, автоматически выполняя разворот, упор, соизмеряя силу и направление удара с расположением ближайших окон - это ИНСТИНКТ РЕФЛЕКС (Upd.).
Когда ты слышишь восхищенное детское "Ооооо" со всех сторон - это ТРИУМФ.
Первые машины типа ксерокса появились в Англии веке где-то в 17. С тех пор было придумано еще около полудесятка вариантов множить испачканные знаками листы. Но широкого распространения они не получили. Я не про типографии. Я про всякого рода копиры, включая печальной памяти глицериновый станок. Умеющие писать и интересующиеся бумагомарательством переписывали стихи и даже романы от руки. Аффторы гордились тем, что "ходят в списках".
Средневековая литература пестрела цитатами, аллюзиями и конкретным плагиатом. Упомянуть и даже процитировать труд классика или коллеги было данью уважения ему и
в некотором роде распальцовкой: гляньте, что я знаю. Иные произведения дошли до нас в цитатах.
Начинающие художники копировали мастеров, учась. А скопировав, вешали на стенку - любоваться. Не выбрасывать же хорошую весчь!
И, конечно, были трения из-за авторства. Решаемые в частном порядке. Но с ума, ей-богу, так не сходили.
И прозябали художники в нищете. И успешные были. Но от количества пиратских копий успех или неуспех художника не зависел.
Да, я покупаю фильмы и игры, не заботясь о том, лицензионные они или нет. Я скачиваю фильмы из локалки. И смотрю их. И, похоже, скоро это будет уголовным преступлением. Ну, а мое семейство, стало быть, буквально потомственными уголовниками. И куда нам теперь бежать, блин?..
Фигурное катание - любила всегда, хотя сама не занималась. Считаю российскую школу лучшей в мире. Просто фанатею от наших фигуристов. Только однажды у меня екнуло сердце на "заубежную" (кажется, она выступала за Францию) спортсменку, то была Сурия Бонали. Екарный бабай, чего она вытворяла на льду! Я такого больше не видела ни у кого. Она кувыркалась на льду так естественно, будто была рождена белкой. Я чувствовала себя виноватой, но нежно её любила за изящество и ловкость, и непередаваемое обаяние. Потом она ушла в большой спорт, и я очень горевала.
Однажды я смотрела какой-то буржуйский фильм. Там злые бандиты плели заговор против русской фигуристки. А хорошие спецслужбы её спасали. И было там несколько кадров - типа наша фигуристка фигурирует по льду, блин... Я только взглянула на экран -сказала: это не наша, нефиг, это немка. Точно! Это была Катарина Витт. Это я потом из титров узнала.
В обчем, фигурное катание - это наше все. В отличие от российского шоколада и кинематографа, это наше достояние не испортилось с годами, таково мое частное мнение.
Французскийязык - безумно счастлива, что узнала его. Сожалею, что не достаточно хорошо.
Ф. шоколад - горький, черный "Пулэн". Давно не видела в продаже. Душу за него не продам, но способна все-тки на многое.
Феи - Когда кто-то говорит "Я не верю в фей", одна из них умирает. Мне почти тридцать лет и у меня за спиной нехило так прожито, но я верю в фей. В таких маленьких. С крылышками. И в Питера Пэна - тоже верю.
Феминизм - бывает всякий. Агрессивного не люблю. Люблю когда "женственность".
Флаг в руки (и барабан на шею) - Это синоним "умываю руки". А точнее - "сделал что мог, пусть, кто может, сделает лучше". Когда-то я все это знала на латыни. Восстановить, что ли?
Форсайт, Сомс - всегда, даже в начале книги при первом прочтении, он вызывал у меня сочувствие. Ну, да, ограниченный... ну, да, вот такой... но ведь не зверь же дикий. Сейчас он мне симпатичен более, чем когда либо раньше.
Форма школьная - я её ненавидела за то, что от неё чесались руки. Меня устраивало все: цвет, покрой... меня не устраивал только материал. И еще бесил фартук, который вечно подворачивался, влезал, куда нельзя, пачкался со страшной скоростью, плохо стирался... Особенно я ненавидела белые фартуки. Это было двуличие в квадрате: моя уникальная личность, запакованная в коричневую униформу и для крясоты подвязанная белоснежным фартучком. Пышные банты, как нетрудно догадаться, были ненавидемы мною наравне с фартучками.
Когда коричневое платье сменили на темно-синий костюм, я не стала больше любить школьную форму. Темно-синий костюм тоже меня бесил. Он шился из того же материала, но не имел благородного шоколадного цвета. К нему очень пошли бы синие чулки. Хотя у меня их не было, я очень живо представляла себя в темно-синей форме - в синих чулках. Фуууу...
Футбол - мой первый матч против команды мальчишек нашего класса закончился с изящным счетом 29:0. Ну, мы очень старались, чтоб не 30:0, и мальчишки нас пожалели. Второй я пропустила. Меня не выпустили на поле, потому как я была после болезни. На этот раз было 23:0. Результатов третьего я просто не помню. Помню, что был... Зато в волейбол мы отыгрались от души. Когда я становилась на подачу, парни трепетали и ругались плохими словами. Но я всю жизнь помнила им те 29:0... и они это знали.
Физика - школьный предмет ненавидела. Потому что училка любила жевать свой язык и чуть что орала визгливым голосом. Зато любила книги Перельмана, статьи в журналах, том Детской Энциклопедии и разговоры с отцом на кухне. С опытами и пояснениями. Преломление света, опыты с водой, опыты с огнем... Это было похоже на магию. А отец - на волшебника.
Фантастика - Все мы вышли из НФ. Я вот - из Уральского Следопыта, который отец выписывал даже на Украине. Из грифов на головах принцесс и бластеров, из звездолетов и отважных капитанов. Положа руку на сердце... страшную весчь скажу... научную фантастику люблю больше, чем фэнтези. Оттого и требования к ней у меня выше. Оттого и признаю за хорошего автора не всякого. И играю не в НФ, а в фэнтези по той же причине: не дотягиваюсь интеллектом до уровня обожаемых монстров "сайнсфикшена", вот и не трогаю, чтоб не опускать, не марать, не дискредитировать. Есть в этом мире что-то святое. Дерзкий полет человеческой мысли в будущее.
3. У себя в дневнике вы на эту букву пишете 10 (а можно и больше) слов (явлений, объектов), связанных каким-то образом с вашей жизнью, желательно с пояснением.
4. По желанию постим игру у себя в дневнике.
Рома - был такой мальчик. Он ездил на огромном велосипеде. Сейчас я понимаю, что велосипед-то был обычным, это я была маленькая. И мальчик был обычным - это я была глупенькая. Но в мои три-четыре-пять лет Рома был большой. И велосипед тоже. И все хорошее в этом мире называлось "Рома". А самая хорошая была я. И меня тоже звали "Рома". Когда меня звали иначе, я терпеливо поправляла. Когда надо мной смеялись, я обижалась.
"Руслан и Людмила" - Это был такой фильм. С него началось понимание, что книжки - это интереснейшая вещь. И что если по интересной книжке еще не поставили хороший фильм... или не дай бог поставили плохой... то это не страшно. Всегда можно закрыть глаза и создать полюбившийся мир под веками, у себя в голове. И сделать все по-своему
Речь - как река. Её можно остановить, но она будет переполять пространство за плотиной. Если не дать сказать, она бурлит и копится в голове. И все равно просачивается, когда поступками, когда теми же словами... Надо говорить. Говорение можно направлять. Но нельзя пресекать. Это не полезно.
Она может быть чистой и звонкой. А может быть замусоренной. Может быть вонючей. Я люблю чистую и звонкую. Я поощряю течение звуков и смыслов. Мне нравится, когда дети говорят.
Развод и девичья фамилия... - это синоним "отыграть назад". Это такой же нонсенс как "родить обратно". Я по прежнему смеюсь над этим выражением. Потому что за ним следует "кактус между кроватями" и "детей в комиссионку"... и много другой ироничной фигни. А вот если просто "развод", то это просто развод - естественное течение человеческих отношений. Это не смешно. Но и не страшно.
Реклама - иногда она бывает красивой. Если сделана с умом и уважением. А когда сделана с рассчетом на дураков - тогда злит. Я не хотела бы сниматься в рекламе и участвовать в рекламных акциях. Я ненавижу сахарные сопли. Но я люблю красивые картинки и падка на новинки.
Руки - по ним видно всего человека. Грубые, натруженные, изящные, мозолистые, грязные, молодые и морщинистые. И только у малышей руки - как чистая бумага. Малышовые руки - чтобы обнимать. А по взрослым читать можно.
Религия - Вообще-то я не религиозна. Фиг его разберет, как можно назвать мои отношения с до чего я не могу дотянуться, но только не религией. Вообще, я предпочитаю об этом не говорить. Иногда мне удается грамотно разрулить религиозный спор. Или удачно задать вопрос. Обычно мне хватает той школы, которую я получила, слушая занудные лекции Свидетелей Иеговы и играя в иезуитов. Никогда еще религия не была мне помехой в делах дружбы или любви. Ни в каких других делах она мне тоже как будто не мешала.
Ремень - когда-то ассоциировался с наказанием. Драли нас с сестрой мало, но по делу. За вранье драли гарантированно. За шкоды - когда как, в завсимости от размера и тяжести оной. Потом он стал символом дисциплиины вообще. Распоясаться - это снять ремень. Так вот, когда без ремня - это фигово. Военный без ремня - это военнопленный. Милиционер без ремня - это ващще нелепица, от такого убегать нада. Мужчина без ремня - это штатский, со всеми вытекающими. А вот с ремнем - это уже Мужчина. Пояс (например, декоративный) дисциплинирующими свойствами не обладал никогда.
Резкость - оптическое понятие. Начала я терять зрение лет так... ну, где-то в начальной школе. Мир "поплыл", как в кино, когда герой теряет сознание. Я никому не говорила, думала, что так и надо. Таблицы офтальмологические я с моей хорошей памятью знала наизусть. Когда мне диагностировали потерю здрения, исправить положение еще было можно. Но я уже привыкла жить в нерезком плывущем мире. Звукам тоже лучше было быть тихими и мягкими. Я сама в этом мире была существом негармоничным. Порывистым и резким.
Я не смогла изменить себя. Но смогла изменить мир, надев контактные линзы.
Радио - когда-то я с удовольствием я слушала BBC. Литературные чтения с 23.45 до 00.00. Жила от ночи до ночи. Из всего этого я помню только "Время - ночь" Л. Петрушевской. Потому что она тоже Людмила, наверное. Сейчас я слушаю все, что угодно, кроме "Радио Шансон", его не люблю за вульгарность.
Не заложить матери собственного её детеныша, утаив шокирующие подробности инцидента - это тоже профессиональная этика. В конце концов, подробности так мало влияют на достижение консенсуса...
Рыжий - кот солидных габаритов. Но мышей он ловит исправно. В последний раз он поймал мышь в четверг. Я его похвалила. Разделение труда: он мышей ловит, а я выкидываю.
Так вот... в четверг сдохла компьютерная мыша. Как раз сразу как только я закончила и отослала начальнику очередной - и последний! - проект. Так что трагедией это не стало.
Запасной не было. Горячие клавиши я помню, но не все. И пользуюсь ими неуверенно и по наитию. И потому я могла за один перезапуск открыть только что-нибудь одно: уже открытое, но свернутое и спрятанное, я открыть уже не могла. Если исчезал список контактов кипа, то мне опять же приходилось перезапускаться.
Нищета по-современному - это когда нет денег даже на мышу. Будь тысячу раз прокляты эти тупые работодатели! Находить умных мне что-то не везет пока... У меня не было даже несчастных 170 рублей. У меня до сих пор их нет...
Богатство по-современному - это когда есть кто-то, у кого есть совершенно ненужная хорошая мышь. И он готов совершенно забесплатно её отдать. Ты приходишь, пьешь чай с принесенными тобой же сладостями, рассказываешь последние новости, выслушиваешь новости товарища... И уходишь с обалденной оптической USB-мышкой.
Коллеги! У меня теперь есть мышь! Но знаете ли вы, какое это счастье?
А ведь когда-то меня предупреждали, что эта девочка любит покуражиться над воспитателями. Я не верила. Она была дивным ребенком - в меру покладистым, в меру строптивым. Чувствовалось сопротивление материала. Но с таким как раз - любо-дорого работать.
И вдруг она стала меняться. Раз не пришла на занятия - потому что игрушечная кошка заболела. Второй - просто так. В третий раз стала разглядывать свой пупок на моем занятии... Ну, все, ребенок вполне освоился, поняла я, щас начнутся конкретные траблы.
И точно!
Сегодня она отказалась одеваться после сон-часа. Я смогла её поднять и убедить пойти на занятия, но надеть футболку она отказалась. Я сообщила, что неодетыми ко мне на занятия не ходят.
- Да!?! - Задето. Ведь она же почти согласилась пойти на занятие. А я так по-свински к ней придираюсь. - Ну и ладно! - И зло-зло. - А моя мама говорит, что ты плохая!
Семеро готовых выходить ребят с интересом смотрят на меня. Мой авторитет трещит по швам. Воспитка на заднем плане теряет дар речи...
Для справки: занятия, которые я веду, вообще-то добровольные и платные. Не нравятся занятия - не плати. Это раз. И второе - её мама - воспитка в этом же садике. То есть, я молчу про профессиональную этику, это само собой. Если бы я чем-то не угодила её маме, та бы просто пришла ко мне. Так что деть гонит, это факт. Но эти умные мысли красиво нарисовались у меня в голове уже по дороге домой. В тот момент на меня смотрело семеро мелковозрастных учеников и решало: "Хорошая? плохая? тут убъет? или отведет в уголок?"
Я подобрала свою челюсть и ответила ей тем же тоном вредной маленькой девочки:
- А моя мама говорит, что я хорошая!
Мои семеро счастливо и удовлетворенно вздохнули и бережно понесли мой спасенный авторитет в класс, где мы обычно и знимаемся. Анечка осталась в группе.
Угораздило - потому что плеваться я начала с первых минут. Без конкретики. Просто так, на мелочи. Например, на то, как, блин, "стоически" переносил спартанский прынц побои плетьми. Сразу вспомнилась легенда про то, как спартанский мальчик спрятал под одежкой лисенка и встал в строй. И как лисенок прогрыз ему живот и стал кушать внутренности. И хрена кто понял, что с мальчиком чего-та происходит, пока тот не умер в строю. Так вот, юный Леонид - это явно не тот случай...
Умерший во мне много лет назад историк вертелся в гробу, теряя белые тапки. Какой-то бред в храме, пифии в состоянии ломки, какая-то волчья яма посреди города - которая, вероятно, должна была бы иллюстрировать колодец... Царь Ксеркс, плод озабоченного воображения, задавшегося мыслью, что будет, если египетского жреца Имхотепа скрестить с зулусом... Дивного дизайна стрелы, предназначенные поражать воображение, а отнюдь не воина в бою...
Ныне процветающий во мне киноман радостно ловил намеки и аллюзии. Эээ... Радостно вылавливал потыренное: из "Гладиатора", из "ВК", из "Героя", опять из "Гладиатора"... Похожие на орков персы, пшеничные поля вплетенные в сознание царя и воина Леонида, больные лепрой эфоры, несмутно напоминающие Канцлера Палпатина из Звездных войн.
Мастер-игротех с интересом задавался вопросом: спрячутся или не спрячутся спартанцы за стену? Ну, типа щитается, что из-за стенки обороняться удобнее, понимаете? Неее, стенка не понадобилась. Ребятки били персов на голом месте. Вот прям таки, где стояли, там и били. Да что там.... вот в финале была примочка, как сорок тыщ греков бегут в атаку на 500 тыщ. персов - это дааа, это тема. Можно отойти, покусать ногти и выпить йаду.
Мы увлеченно обсуждали географию... ээ... происходящего события. И выдвигали смелые версии. Потому как исторической достоверностью там уже не пахло. Там уже ващще никакой историей не пахло.
Из хорошего. Ну, работа оператора, безусловно, качественна. Иные кадры можно в рамочку и под стекло. Актеры подобраны... мм... в спартанский лагерь... ну один к одному как конфетки. Ну, иные моменты мочилова радуют динамикой и незатасканной постановкой.
Но - я разочарована. Потому как на весь фильм я не увидела ни одного спартанца. Увидела кучу голых торсов, и тупых болванов, изрекающих длинные напыщенные монологи. Увидела крясивых придурков, бессмысленно и тупо бодающихся с некрасивыми придурками. Типа заради всех прочих таких же тупых придурков.
А за Леонида, бросившего щит, режиссера вообще нада распять. Или шесть...
Оказывается, есть так много фраз-эвфемизмов для выражения: "А может быть, вы сделаете это бесплатно?" У меня в голове не укладывается. Я не могу их все перечислить. Но я научилась их видеть в речи. И реагировать приятной улыбкой: а может быть, вы просто сделаете это сами?
Оказывается, математическая формула "необходимо и достаточно" в некоторыми бизнес-менами иногда понимается как-то превратно. Они автоматически считают необходимую сумму достаточной. Так, будто вот это конкретное действие - последнее в их недолгой жизни.
Одним словом, дорогие друзья, я тут немножечко со стороны, а немного и изнутри, наблюдаю попытку осуществить серьезный проект "на коленке" и с минимальными вложениями. Проект осуществляться не хочет. Упирается передними лапами и не мычит не телится. Видит бог, я сделала все, что могла. Заметьте, совершенно забесплатно. Денег нет, так хоть посмеюсь...
Выучила убойное сочетание слов: "основы редакционного маркетинга". Именно то, чего мне так не хватало в последние дни. И научилась делать невозмутимо-наглое лицо.
Пришло в голову: да, лежачего не бъют. Лежачего добивают. Не приведи господи упасть...