Все нормально, падаю.
Когда я была маленькой, я всегда влюблялась вот в таких вот... тихоньких, опрятненьких, которые если шкодят, то раз в сто лет, но так что на сто лет и запомнится. Их не так много - ребяток не от мира сего. И вообще ни от какого мира, кроме как своего собственного, который надежно укрыт от неосторожного взгляда.
Сейчас я даже и сказать-то не могу - "влюбилась". Ибо даже звучать будет неприлично. Да и не педагогично это - любить кого-то больше остальных. Дитенку около пяти лет. У него беленькие, чуть вьющиеся, волосики, опущенные глазки. Когда он не понимает или не хочет что-то выполнять, то серые глаза становятся непробиваемым щитом.
Он здорово умеет притворяться тормозом или валенком, если ему неинтересно. Иногда он рисует на свободных участках листочка с заданиями Гаррипоттеров на метле. До него почти нельзя достучаться обычным способом. Его не трогает, что скажет мама. Его не колышет, что Маша уже сделала задание. На слезы медвежонка ему тоже глубоко положить.
Но он откликается на улыбку - как почти никто больше. Светится изнутри и оживает. С ним можно разговаривать только на ушко - громкая похвала загоняет его обратно в скорлупу.
- Саш, ты будешь распутывать слова?
- Нет... - Тихо, но твердо.
- Почему?
- У меня не получается.
И вот хоть кол теши на этой светлой головенке с чуть вьющимися волосиками. Ну ведь гроза девок будет - уже лет через пять-семь. Это сейчас тихоня...
Поднимает серые глаза и - шепотом:
- Людмила Сергеевна, а когда мы раскрашивать будем?
Поясняю: дитячее мышление очень конкретно, если на столе стоят только простые карандаши, то ими выполняется основное задание. Если стоят цветные, то ими может быть выполнено основное задание, а могут быть и раскрашены картинки. Ну, потому что какой дурак будет раскрашивать лисицу простым карадашом, верно? Как только Л.С. ставит на стол цветные карандаши - вот тогда можно и лисицу, да...
Хитрая я тут же ловлю Саньку за открытое слабое место:
- А вот распутаешь слова - и будешь раскрашивать.
Такой вариант событий в его голову не приходил. Он хмуро уткнулся в листок, поводил простым карандашом по линиям букв... Потом лукаво улыбнулся. Люблю я эту лукавую улыбочку у Саньки. Значит, он "ожил", значит, щас все сделает как надо...
Ну, он и распутал слова. Правда, с другого конца. Нет, итог был верным, а путь, что называется, через задницу. Но формально придраться не к чему, молодец парень. Я хвалю. Разумеется, тихонько. Санька цветет - и получает свои цветные карандаши.
Раньше я всегда удивлялась, когда учителя про кого-то говорили: у него будет особенная судьба. А теперь я поняла - как это видно. Это сердце говорит. Когда сплетает в одну картину то, что не всегда видно глазами. Неленивое сердце, глубину сознания - только успевай наполнять, характер и избранность... есть такое в некоторых людях - как печать какая-то. Только хрен её объяснишь на пальцах.
Сейчас я даже и сказать-то не могу - "влюбилась". Ибо даже звучать будет неприлично. Да и не педагогично это - любить кого-то больше остальных. Дитенку около пяти лет. У него беленькие, чуть вьющиеся, волосики, опущенные глазки. Когда он не понимает или не хочет что-то выполнять, то серые глаза становятся непробиваемым щитом.
Он здорово умеет притворяться тормозом или валенком, если ему неинтересно. Иногда он рисует на свободных участках листочка с заданиями Гаррипоттеров на метле. До него почти нельзя достучаться обычным способом. Его не трогает, что скажет мама. Его не колышет, что Маша уже сделала задание. На слезы медвежонка ему тоже глубоко положить.
Но он откликается на улыбку - как почти никто больше. Светится изнутри и оживает. С ним можно разговаривать только на ушко - громкая похвала загоняет его обратно в скорлупу.
- Саш, ты будешь распутывать слова?
- Нет... - Тихо, но твердо.
- Почему?
- У меня не получается.
И вот хоть кол теши на этой светлой головенке с чуть вьющимися волосиками. Ну ведь гроза девок будет - уже лет через пять-семь. Это сейчас тихоня...
Поднимает серые глаза и - шепотом:
- Людмила Сергеевна, а когда мы раскрашивать будем?
Поясняю: дитячее мышление очень конкретно, если на столе стоят только простые карандаши, то ими выполняется основное задание. Если стоят цветные, то ими может быть выполнено основное задание, а могут быть и раскрашены картинки. Ну, потому что какой дурак будет раскрашивать лисицу простым карадашом, верно? Как только Л.С. ставит на стол цветные карандаши - вот тогда можно и лисицу, да...
Хитрая я тут же ловлю Саньку за открытое слабое место:
- А вот распутаешь слова - и будешь раскрашивать.
Такой вариант событий в его голову не приходил. Он хмуро уткнулся в листок, поводил простым карандашом по линиям букв... Потом лукаво улыбнулся. Люблю я эту лукавую улыбочку у Саньки. Значит, он "ожил", значит, щас все сделает как надо...
Ну, он и распутал слова. Правда, с другого конца. Нет, итог был верным, а путь, что называется, через задницу. Но формально придраться не к чему, молодец парень. Я хвалю. Разумеется, тихонько. Санька цветет - и получает свои цветные карандаши.
Раньше я всегда удивлялась, когда учителя про кого-то говорили: у него будет особенная судьба. А теперь я поняла - как это видно. Это сердце говорит. Когда сплетает в одну картину то, что не всегда видно глазами. Неленивое сердце, глубину сознания - только успевай наполнять, характер и избранность... есть такое в некоторых людях - как печать какая-то. Только хрен её объяснишь на пальцах.